Я стоял на балконе и курил. Это была уже пятая или шестая сигарета. На улице стояла тёмная весенняя ночь. Где-то каркали вороны, да изредка проезжали одинокие машины. Одинокие. Мне казалось, я примирился с этой болью, с этой потерей. Но боль не прошла, она осталась где-то в сердце холодным кусочком льда, который не под силу было растопить даже тёплым лучам мартовского солнца.
Для кого-то весна только начиналась, а для меня она уже прошла. Прошла навсегда. Почему так сложилось, что разбило нашу любовь за какие-то полтора года, – я не знал. Хотя нет, знал, конечно же, только об этом уж совсем не хотелось думать.
Когда стоишь в четыре утра на балконе с сигаретой и такими мыслями должно быть что-то, что удерживает от шага вниз. Меня не держало ничего, но и шага этого я тоже не делал. Кто оказывался в такой ситуации – поймёт, что страха обычно не бывает. Не бывает, даже когда нет уже никакой надежды.
Странно, я думал о том, что предсказывал эту ситуацию уже давно, и всё это словно дежавю, словно дурной сон, но от сна можно избавиться, хотя бы проснувшись, а от этого не спасёт уже ничего. От этого не убежишь, потому что всё это в тебе, а убежать от самого себя невозможно, как ни старайся.
Ещё я думал о том, что война закончилась. Та ужасная, кровавая война, которая шла все эти годы – закончилась. Эта война, жившая отголосками настоящей войны десятилетней давности, закончилась, ушла, уступила место миру и покою. От неё тоже что-то осталось, но это был лишь пепел бушевавших пожарищ, да вороний грай над пепелищами. Я простил вас. Простил вас всех. Так простите и меня если сможете. Простите за всё. Я такой же человек, как и вы.
Появилась мысль снова обратиться к богу. Да, надо бы сходить в храм – давно не был. С богом у меня сложились свои странные отношения. Я чувствовал его всегда, но он никогда не был для меня чем-то высшим или абсолютом. Я всегда чувствовал себя с богом на равных.
Светало. Нарастал шум машин, в доме напротив загорались окна, появились первые прохожие. Город просыпался. Начинался новый день. Лёгкий ветерок шевельнул голые ветви деревьев и лёгким касанием охладил моё лицо. Наступило утро нового дня. А может быть, утро новой эпохи, кто знает…