Целое поколение в России выросло в дискурсе: “Это вы там остались и пьёте водку – а я “достиг” и пью вискачок не ниже 12-ти лет”.
И тут “вдруг” такой облом. Руккола-то, понимаешь, оказывается(!) краснодарская… Да ради этого ли они, эти “люди” всю свою жизнь вписывались в темки, встраивались в схемки, кидали друзей, прогрызали себе путь к своему “светлому будущему”, освещаемому неоновыми логотипами престижных брендов и высочайшей калорийностью удачно сфотканых блюд?
Сказать ведь им, что, например, престижная итальянская приправа орегано – это всего лишь наша травка душица, которую бабка заваривала им в детстве от кашля – удавятся от ужаса бытия и несовершенства мира.
А моцарелла – это если в водкисшее молоко плеснуть скисшего вина (уксуса, говоря проще), и откинуть на марлю. Неликвид, в общем, который пить никто уже не может, утилизировать хоть как-то.
Добить тем, что суши – это когда нищий рыбак (которого на берегу за блеск ножа просто зарубит любой самурай) сидит в море в лодке и торопясь, срезает дольками мясо со свежепойманной рыбы, потому что развести огонь нельзя. Потом макает в уксус, потому что в рыбе весёлые червячки кишат, а потом лезет холодной рукой в мешок с рисом, скатывает там комочек влажного и солёного от морской воды риса и жрёт это. Причем панически оглядываясь, не видит ли кто – они вообще это в мозг не смогут уложить.
Можно провести контрольный выстрел, рассказав, что такое фондю. Это когда нищий швейцарский крестьянин, обогревая зимой хату собственным теплом, ползёт в погреб (а там всё сожрано) и собирает окаменелые обрезки сыра, чтобы разогреть их и когда они станут мягкими – дабы туда сухари макать. Просто потому что жрать было нечего.
Еще стоит напомнить, что единственное блюдо американской кухни – это украденная у коренных индейцев птица, и мега-праздник беглого англо-переселенца (т.е. уголовника) который годами жрал солонину и бобы. Вот мега-праздник у этого “интеллектуала” и был – раз в год поесть большую запечёную птицу, стырив её у местных (которых в рамках протестантской благодарности потом отравить исподтишка).
А престижный французский суп буйабес – это когда рыбак, живущий прямо в своей лодчонке (потому что даже на шалаш на берегу денег нет), продав основной улов, заваривает остаток улова – который не удалось продать даже за гроши.
И на всё это смотрят живущие в стране, где буженина, расстегаи, блины с икоркой, стерлядь да двенадцатислойный мясной пирог, балык, кулебяка на 4 края и 4 мяса. Смотрят и офигевают. Потому что всё вышеперечисленное внезапно “не престижно” – ибо не загранично.
Бедные, бедные мелкие и мерзкие “люди”…