всегда волнителен для наших жителей почтенного возраста, и они ищут любые “ходы”, чтобы облегчить свою участь…
– Мистер Гонтмахер, учитывая ваш преклонный возраст, экзамен на гражданство мы проведём на русском языке. Мистер Гонтмахер, вы слышите меня? Что вы смотрите наверх?
– Что-то сказали по радио…
– Это – не радио, это я разговариваю с вами. Я!
– У меня правое ухо не слышит.
– Хорошо, я скажу слева.
– А слева я не вижу.
– Как же вам задавать вопросы?
– Лучше через мою жену Фиру, она всё знает.
– Нельзя. Интервью – с вами. Вопросы будут по анкете и истории Эстонии.
– Вот! Если я из России, так всё на одну голову!
– Мистер Гонтмахер, как ваша фамилия?
– Леннарт Мери.
– Ваша фамилия. Ваша!
– Сависаар. Мне сказали, если не Мери, то Сависаар.
– Мистер Гонтмахер, вы не поняли вопроса.
– Что вы придираетесь, мне 98 лет! Я что помню, то помню.
– Сколько вам лет?
– 112.
– Вы же сказали – 98.
– Я округлил.
– В вашей анкете в графе “Minu nimi” вы написали шесть имён. Вы разве аргентинец или бразилец?
– Нет, я – евреец. Но я написал всё, как было. Когда я родился, меня называли Мотя, в школе – Митя, на работе – Дмитрий Иванович, хотя по паспорту я – Абрам Исаакович. В разведку, в войну, я ходил под кличкой Ганс, а мои позывные были “Сокол”. “Я – Сокол! Я – Сокол!” Я же не мог кричать в эфир: “Я – Абрам”, таких позывных не было. А здесь, в Эстонии, я – Райво. Фермер из Пылтсамаа.
– Мистер Гонтмахер, вопрос по истории. Кто победил под Вынну?
– Вы что-то спросили?
– Была война Эстонии с Германией…
– Какая война, вынимали Челюскина со льдины, как сейчас помню. Его еле сняли от туда.
– В Эстонии! 85 лет назад
– Слушайте, вы меня запутали. Фашисты меня пытали, я ничего не сказал, коммунисты пытали, я ничего не сказал, жена 53 года… Я – молчаливый человек. Но если вас интересует, кто победил, то я скажу – НАШИ.
– Какие “наши”?
– А кто был на юге? Белогвардейцы, Махно, Петлюра. А Красная Армия – на севере…
– Мистер Гонтмахер, мы говорим об Эстонии. Эс-то-ни-и!
– А что Эстония? Антанту помните, ей тоже досталось!
– Скажите, какой праздник “24-го февраля”.
– Это я знаю!
– Слава Богу.
– “24-го февраля” я запомнил на всю жизнь!
– Ну?
– Такой простой вопрос: как я могу забыть “24-го февраля”?
– Ну, так скажите!
– “24-го февраля” мы с Фирочкой расписались!
– “24-го февраля” – День Независимости.
– Вот независимость я как раз потерял, но я не жалею.
– А что значит “Яани Пяев”?
– Это, когда едят кровяные колбаски.
– И когда же этот день?
– У меня – каждый день! Я уже говорю Фире: “Сколько можно?” Она говорит: “Хорваты научили эстонцев делать кровяные колбаски, и теперь их некуда девать”. – “Так я что, должен за всех отдуваться?” Жена: “Завтра будет “Мульги капстад”.
– Мистер Гонтмахер…
– Называйте меня просто Аба, вы мне так симпатичны. Вы, случайно, не еврей?
– Нет.
– Это так, к слову пришлось.
– Мистер Гонтмахер, ещё вопрос: Когда появилось государство Эстония?
– когда Фима Розенблат к вам уехал. Он уехал раньше всех, а потом уже вызвал остальных.
– Вашего Фимы тогда и духу не было.
– Это вы зря. Вы поговорите с Фимой, он помнит Царя Соломона. Он у вас проходил интервью на гражданство?
– Нет.
– Какой же он эстонец?
– Мистер Гонтмахер, вы изучали Историю Эстонии?
– А как же, 3 месяца!
– Хорошо, расскажите, что вы запомнили.
– Что я запомнил? Один гешефт.
– Какой гешефт?
– Когда вся Россия везла за копейки к вам металл. Где я был в это время? Я бы дал на один доллар больше и сейчас имел бы весь Таллинн, а не эту однобедрумную нишу. Как хороший гешефт, так меня там нет.
– Мистер Гонтмахер, последний вопрос: зачем вы хотите стать Гражданином Эстонии?
– Честно?
– Честно.
– Для Зямы, моего приятеля, он остался в Бердичеве. Я приеду к нему, покажу ЭСТОНСКИЙ ПАСПОРТ, он посмотрит и воскликнет: “Этот шлимазл таки стал эстонцем!”